воскресенье, 29 июля 2018 г.

“Ivan the Terrible as Renaissance Prince” by Michael Cherniavsky. Slavic Review, 1968, p.195-211

Иван Грозный. Со старинной немецкой гравюры на дереве. XVI в.

The image of the "Terrible Tsar" struck the imagination of his contemporaries with such force that it continued to tower in Russian consciousness until quite recent times. In chronicles and tales, folk songs and stories, and in historiography from Karamzin on, Ivan IV remained alive, more vivid even than Peter the Great. And the impact was not restricted to Russians; beginning with the Dutch, English, Italians, Danes, and Germans - adventurers, diplomats, merchants, prisoners, mercenaries, who visited the Russia of Ivan IV - the Tsar left an impression in West European minds such that today men who know nothing about Russia or its history will know the name of Ivan the Terrible.

The essence of the image seems to be conveyed by the epithet earned by Ivan. Certainly in modern Western Europe der Schreckliche, the Terrible, the Dread, le Terrible, or il Terribile evokes endless executions, tortures, arbitrary and overwhelming terror, a historical landscape bathed in blood and ruled by a monstrous tyrant. And, in the final analysis, for Russian historians, too, Groznyi meant the same things. Debate and discussion about the significance and direction of Ivan’s policies, and of his reign in general, are still going on, more vigorously than ever before, but from Karamzin in 1818 to Veselovskii and Zimin today the historians have tended to stumble over this epithet and then hold on to it; whatever one fails to explain about Ivan or any of his actions, there is always that personal epithet to fall back on, the epithet which symbolizes sadism, or pathological fear, or sheer madness - but in any event, the irrational, beyond or outside cultural or social patterns.

It would be foolish to argue that the personality of Ivan IV is irrelevant for an understanding of his reign, that is, his actions and policies. Recently, in fact, we have come into possession of very concrete evidence which may explain the monstrous aspects of Ivan’s personality: the results of the study of Ivan’s skeleton, removed from the tomb in the Arkhangel'skii Cathedral some three years ago, show that he must have suffered horribly for many years from osteophytes, which virtually fused his spine. But the personality of Ivan does not explain sufficiently the image of the "Terrible Tsar", for at least two reasons. First, the epithet Groznyi, the Terrible, did not have the meaning which is assigned to it now. And, second, Ivan the Terrible seems to have lived in an age of "terrible" rulers: Richard III and Henry VIII in England, Louis XI in France, Philip II in Spain, Sigismondo Malatesta in Rimini, Cesare Borgia and his father Pope Alexander VI, Christian II of Denmark; all of them were monstrous and terrible, and all of them, virtually at the same time, seem too much of a coincidence.

понедельник, 23 июля 2018 г.

Одежда русских XIII-XVII вв. Глава 4 из М. Г. Рабинович. Древняя одежда народов Восточной Европы: Материалы к историко-этнографическому атласу. М., 1986

Иллюстрации: акварели Ф.Г. Солнцева из альбома "Одежды Русского государства", 1869 


Литература и источники 

Одежда русского населения европейской части нашей страны за четыре с лишним столетия, со второй половины XIII по начало XVIII в., изучена неравномерно. Лучше всего изучен XVII век, несколько хуже – XVI, довольно мало – XIII-XV века. Все же о каждом из этих трех периодов имеются не только частные исследования, касающиеся одежды тех или иных социально-сословных или территориальных групп, отдельных категорий тканей и платья, но и обобщающие работы, посвященные одежде рядовых крестьян, горожан и высших слоев населения за целый период (Забелин, 1862, 1869; Бартенев, 1916; Савваитов, 1896; Прохоров, 1881; Базилевич, 1926). Некоторые из них (Арциховский, б. г.; Гиляровская, 1945; Левинсон-Нечаева, 1954; Громов, 1977) появились в последние три-четыре десятилетия. Можно сказать, что в целом русская одежда XIII-XVII вв. изучена достаточно. И все же остается еще много так называемых белых пятен. Далеко не всегда удается точно атрибутировать те или иные термины, уяснить покрой или функции некоторых предметов одежды, «привязать» встречающиеся в источниках названия к конкретным сохранившимся частям костюма. Не всегда удается, как будет показано ниже, и точно выяснить происхождение как отдельных предметов одежды, так и целых ее комплексов.

среда, 11 июля 2018 г.

Музыка, евнухи, небесные кони - и красота, которая страшная сила: "Песня о красавице" из фильма "Дом летающих кинжалов"




Эту музыку к фильму "Дом летающих кинжалов" написал замечательный японский композитор Сигэру Умэбаяси. А словам песни уже более 2 000 лет!

Их автор - Ли Яньнянь (李延年), певец, композитор, евнух, глава придворной Музыкальной палаты и фаворит знаменитого ханьского императора У-ди.

пятница, 6 июля 2018 г.

"Иван Грозный" Сергея Эйзенштейна: Non est magnum ingenium sine mixtur dementiae

Перевод вот этой моей статьи

Прежде всего - было бы неверно рассматривать фильм "Иван Грозный" как фильм-биографию, как историческую картину. Стилизация под оперу и шекспировские пьесы ("Гамлет", "Король Лир", "Макбет") бросается в глаза: Эйзенштейн сам определял этот фильм как "трагедию в духе Шекспира". И в самом деле: "Иван Грозный" рассказывает об историческом Иване IV столько же, сколько "Гамлет"- об историческом Амлете 12 века.

"Иван Грозный" приносит в жертву историчность ради гладкости повествования: хронология неверна, многие факты изменены или опущены. Навскидку: Иван IV был только официально женат 4 раза, его венчал на царство митрополит Макарий, а не епископ Пимен, Ефросинья Старицкая не единственная возглавляла боярскую оппозицию, Владимир Старицкий не был слабоумным, Григорий "Малюта" Скуратов появился при дворе гораздо позже описываемых событий, род Басмановых был старинным боярским родом, на западе Русь сражалась не за выход к морю (Водская пятина, где сейчас Петербург, будет потеряна только после Смуты), а за прибалтийские крепости, и т.д.

При помощи намеренных неточностей и обобщений Эйзенштейн подчёркивает, что он создаёт не фильм-биографию, и не исторический эпик, а многослойную вневременную притчу, затрагивающую множество тем. Это фильм о тирании? О человеке, присваивающем себе роль бога? Или об одиночестве на вершине? О дороге в ад, вымощенной благими намерениями? О мести и возмездии - цикле насилия, который невозможно разорвать?... Как и с улыбкой Джоконды - множество интерпретаций возможны и одинаково верны.


"Иван Грозный" сочетает в себе как элементы европейского, шекспировского театра, так и восточные театральные традиции с их подчёркнутым вниманием к жесту, позе, движению. Лица персонажей кажутся вдохновлёнными полотнами мастеров Возрождения, но их пластика, язык тел сформирован под влиянием театра кабуки, с которым Эйзенштейн был хорошо знаком. И, конечно, пекинской оперы: неудивительно, учитывая  дружбу Эйзенштейна с Мэй Ланьфаном, знаменитым исполнителем женских ролей, которого Эйзенштейн снимал во время визита Мэй Ланьфана в СССР в 1935. 

На мой взгляд, влияние на Эйзенштейна восточного театрального искусства, которым он так увлекался, сильно недооценено:

Мэй Ланьфан и Сергей Эйзенштейн


Фото из Мемориального музея Мэй Ланьфана на родине актёра в Тайчжоу 


Мэй Ланьфан (梅兰芳, 1894 - 1961), исполнитель в женском амплуа дань, на протяжении 40 лет был самым известным в мире актером пекинской оперы. Он первым вывез пекинскую оперу за рубеж - в СССР, Европу и США, - и влияние его спектаклей на западные умы оказалось просто колоссальным.

В 1935 году Мэй Ланьфан со своей труппой побывал в Советском Союзе. Ради того, чтобы увидеть их игру, в Москву приехал знаменитый немецкий писатель Бертольт Брехт, а во время ленинградских выступлений спектакли Мэй Ланьфана посмотрел Сталин.

В отличие от европейской, пекинскую оперу приходят не столько слушать, сколько смотреть. Это синтетическое искусство, в котором органично сочетаются актерское мастерство, вокал, хореография, сценическая речь, пластика, владение боевым искусством, акробатика.  С другой стороны, искусство пекинской оперы - искусство условности и устойчивой традиции, что коренным образом отличает его от психологического европейского театра.

Сергей Эйзенштейн снимал фильм о гастролях пекинской оперы в Москве, но по каким-то соображениям Комитет по делам кинематографии отменил решение о производстве фильма. Сохранился фрагмент отснятых материалов:

четверг, 5 июля 2018 г.

Сергей Эйзенштейн о Мэй Ланьфане и пекинской опере: "Чародею Грушевого сада"

"Воспитанники Грушевого Сада" - старинное название, даваемое китайским актерам, воспитывавшимся в соответствующей части имератор-ского дворца. Официальный титул Мэй Лань-фана - "Первый из Грушевого Сада" - означает, что он занимает высшее положение среди актеров Китая. (Прим. С. М. Эйзенштейна).
Чем начать статью о великом артисте, чья популярность так велика, что изображения его - фигурки и фотографии - даже далеко за пределами Китая вы непременно можете найти в любом уголке, где бьется китайское сердце, вспоминающее о родине? В интеллигентской китайской семье в Сан-Франциско и в маленькой пестрой лавочке Чайна-Сити Нью-Йорка. В фешенебельном китайском ресторане в Берлине и в таверне "Золотого фазана" в далеком Итцамале на полуострове Юкатан, омываемом голубыми водами Мексиканского залива. Везде и всюду знают Мэй Лань-фана. Везде и всюду любовно хранят его изображения и портреты. Везде и всюду вы можете найти запечатленными те незабываемые статуарные позы, которыми, согласно китайской театральной традиции, Мэй Лань-фан завершает эпизоды своих замечательных сценических танцев-драм.

Но не только среди своих сородичей он пользуется необычайной популярностью и любовью. Его искусство так велико, что захватывает людей совсем иных стран, культур и традиций. О Мэй Лань-фане впервые я услышал восторженнейшие отзывы от Чарли Чаплина, вводившего меня своими рассказами в замечательное мастерство китайского артиста.

И начать говорить о китайском театре в связи с приездом того, кто вознес его до самых высоких ступеней совершенства, хотелось бы, вспомнив одну из тех изящных малодостоверных легенд о происхождении китайского театра, которыми изобилуют рассказы о колыбельных днях театрального искусства любого народа.

Сергей Эйзенштейн о театре кабуки: "Нежданный стык"

Знаменитому комику Малого театра Живокини пришлось однажды, почти экспромтом, заменить в опере "Влюбленная баядерка" популярного московского баса Лаврова. Но... голоса у Живокини никакого не было.
- Как же вы петь-то будете, Василий Игнатьевич?- сокрушенно покачивали головой сочувствовавшие.
Но сам Живокини не унывал.
- А какой ноты голосом не возьму, так я рукой покажу,- весело отвечал он.
(Из рассказов о Живокини)


Доить козла?.. Сельскохозяйственная практика подобной операции не знает. С него, как говорится, ни шерсти, ни молока. У него есть другая прочно сложившаяся репутация и другие почетные функции.

Но увы... не так смотрит на дело наш критический авангард.

Приезжает к нам театр Кабуки - замечательнейшее явление театральной культуры.

Все рассыпаются в восхвалении его, действительно, великолепного мастерства. Но... абсолютно не разбираются, в чем его замечательность. Музейные элементы ведь если и необходимы, то далеко еще не достаточны для оценки явления как замечательного. Замечательно лишь то, что работает на культурный прогресс, что питает и стимулирует головные проблемы дня. А Кабуки подметывают в виде достоинств: "как музыкально!", "какая игра с вещами!", "какая пластика!" - три "общих места", давно набивших оскомину. И делают вывод, что учиться нечему, что (как съехидничал один старейший рецензент) это все - не так уже ново: Мейерхольд давно уже "обобрал" японцев!

Но мало того. Отписываясь общими фразами о плюсах Кабуки, наши "маститые" обижены в своих лучших чувствах. Помилуйте! С Кабуки - "ни шерсти, ни молока". Кабуки условен! Кабуки нас, европейцев, не волнует! Его мастерство - холодное совершенство формы! Наконец... они играют феодальные пьесы!.. Какой кошмар!?

Тем, кто писал мне на почту с вопросами по сяо и не получал ответа: Причине, по которой этот блог не обновляется, а указанная в контактах по...