Сэнгай: дзэн в картинках

Редкая современная книга по дзэн-буддизму не содержит хотя бы одной работы Сэнгая. 

Сэнгай Гибон (仙厓 義梵, 1750 - 1837) был монахом японской школы Риндзай (одной из трёх основных школ дээн в Японии, наряду с Сото и Обаку). Он провёл половину своей жизни в Нагате близ Иокогамы, после чего удалился в монастырь Сёфукудзи в Фукуоке - первый японский дзэн-монастырь. Здесь он оставался до конца своих дней. 

Сэнгай получил известность благодаря своим полным парадоксов сочинениям, а также написанным тушью картинам в заимствованной из Китая технике суми-э: взяв в руки кисть, художник рисует чернилами суми по шёлку или бумаге и не может остановиться, не завершив рисунок; нельзя ничего исправить. Мазки, нанесённые тушью, не стираются: бумага моментально впитывает жидкость, и кисть должна двигаться свободно и непрерывно. Таким образом, рисование приобретает сходство с самой жизнью: проявлением с законом причины и следствия, который управляет всей жизнью человека. 

Сэнгай был приверженцем дзен-буддизма и духовным преемником мэтров чайной церемонии, которые еще в XVI в. в Корее и в Китае использовали самые грубые и самые простые приспособления: миски для риса бедных крестьян, изготовленные деревенскими ремесленниками. Безыскусные, лишённые эстетических претензий предметы обладали большей ценностью в глазах мастеров чайной церемонии, чем если бы были настоящими произведениями искусства. Так зарождался вкус к шероховатости, невыделанному материалу, к неправильным формам. "Искусством несовершенного" назвал такой принцип один из мастеров, и название утвердилось. Японцы стали настоящими изобретателями "примитивизма", который европейцы откроют для себя спустя много веков. Однако перед мастерами чайной церемонии, в отличие от западного эстета, не стоял вопрос свободы творчества и преодоления установленных правил. Они не вырабатывали новых средств выразительности, дабы выйти за рамки ставших банальными умений. Мастера стремились освободиться от дуализма и достичь состояния, в котором противопоставление прекрасного и безобразного не имело бы больше смысла. В буддизме это называется "таковостью" - данность, которая просто существует. Она важнее любых различий, поскольку предшествует различиям. 

Хотя самая главная истина дзэн-буддизма предельно проста, объяснить ее или научить ей необычайно сложно, если вообще возможно. Картины Сэнгая служили объяснением, намеком, подсказкой невыразимых дзэнских понятий и в наглядно-образной форме доносили до аудитории то, что нельзя было выразить языком догматических объяснений и поучений.

Школы дзэн известны своим сложным для понимания учением, и Сэнгай старался сделать его более доступным для понимания. На картинах-дзэнга  Сэнгая рисунок, каллиграфия и надпись составляют единое целое, дополняя друг друга и создавая целостное произведение. Например, на рисунке ниже:

Пусть дует ветер - 

Всё также стоит старая ива.

Сэнгай писал свои живописные и графические композиции исключительно в религиозно-философских целях. Его картины напрочь лишены изящества, они настолько безыскусны и непритязательны, что производят на неподготовленного зрителя впечатление предварительных набросков.

Взмах кисти не должен отставать от чувства и побуждения, надо схватить на бумаге самое основное, воображение дорисует остальное. Все должно быть предельно просто, без деталей, без разработки, лаконичный образ не важен сам по себе, он - отклик души художника и импульс к прозрению зрителя.

Сюжеты 

Глядя на рисунки Сэнгая, легко можно сказать, чего в них нет - симметричных композиций, правильного построения фигур и перспективных планов, объема, пространства, пропорциональности и т.д. Есть в них угловатость, шаржированность, полное отсутствие бытового правдоподобия и стремительная незавершенность.

Пустое пространство на картинах играет не менее важную роль, чем рисунок. Представление об изображении пространства берёт начало в работах китайских мыслителей. "Дао пребывает в пустоте". "Укрепляй свою волю. Не ушами слушай, но разумом. Не разумом слушай, но духом. Дело уха - только слушать, дело разума - только воспринимать символы и идеи. Но дух есть пустота, готовая принять в себя все вещи." Спокойствие связывалось с пустотой пространства, поэтому дао - ещё и молчание. Тишина и пустота пространства создают огромные возможности для воображения и обостряют восприятие. Дзэн-буддизм многое заимствовал из даосизма.

 

Сэнгай

Основные формы вселенной

Одно из самых известных произведений Сэнгая - это изображение квадрата, треугольника и круга, сопровождённое каллиграфией с подписью  художника. Сэнгай никак не назвал эту картину, однако Дайсэцу Тэйтаро Судзуки, познакомивший западный мир с творчеством Сэнгая и переведший многие его сочинения на английский язык, обозначил эту картину как "Вселенная", или "Универсум". (Забавно, что эту картину можно причитать и как стилизованное слово "дао", написанное кириллицей.)

Сэнгай до глубокой старости был детски непосредствен и лишен дидактичности. Простота в показе самых основных мировоззренческих проблем и насмешливая проказливость характерны для всех просветленных дзэнских старцев - 87-летнего Иккю, 90-летнего Хакуина и других.

Сэнгай говорил: "В обычной живописи есть правила, в моей живописи нет правил. Будда говорил: "Последний закон всех законов - в том, что нет законов". Отсюда - резкие штрихи и плывущие пятна, деформирующие привычный облик людей, вещей и образов природы. Изображения были для Сэнгая формой самовыражения, а дзэнский человек выражал себя непосредственно, без обдумывания, как поступить или как сделать лучше.

Картины и юмористические стихи Сэнгая наглядно показывают, что в сложных построениях нет необходимости. Для мудрого вся учёность - не более чем долгий путь к самому себе: "Я устал от Конфуция с его одами, его историей, его этикетом и музыкой. Я устал от Будды с его трудными философствованиями об отношении вещей и реальности. Я больше люблю осенние краски на холмах за моим домом и хризантемы с инеем на них".

***

Великий поэт Мацуо Басё (松尾 芭蕉, 1644 - 1694), прославившийся своими хайку, взял себе псевдоним по японскому названию бананового дерева (芭蕉).

Furu ike ya

Kaeru tobikomu

Mizu no oto

Старый пруд
Прыгнула в воду лягушка
Всплеск в тишине

Говорят, что в этот миг Басё постиг всю полноту учения дзэн. Тайна вселенной раскрылась для него в прыжке лягушки. 

В ответ на это хайку Сэнгай нарисовал картину, на которой изобразил лягушку под банановым деревом и написал следующие стихи:

Ike araba  

tonde bashô ni
kikasetai

Был бы рядом пруд,
я б туда нырнул -
пусть Басё услышит (плеск воды):

***

Некий богач однажды попросил Сэнгая написать что-нибудь для процветания его дома. В ответ художник начертал: "Умирает отец, умирает сын, умирает внук". "Если в твоей семье поколение за поколением будет уходить в записанном мною порядке - вот что я называю истинным процветанием" - пояснил он взбешённому заказчику.

***

Один купец пригласил Сэнгая на новоселье и попросил написать поэму в честь праздника. Сэнгай написал первую половину вака следующего содержания: 

Этот дом окружён 
духами бедности.

Хозяин, заглядывавший ему через плечо, рассердился, а Сэнгай тем временем продолжил писать:

Так разве могут духи удачи
его покинуть?

***

Тангэн с детства учился у Сэнгая. Когда ему исполнилось двадцать лет, он решил его покинуть, чтобы пройти подготовку у других мастеров для сравнения, но Сэнгай не позволил. Каждый раз, когда Тангэн об этом просил, Сэнгай отвешивал ему шлепок по голове.

Наконец, Тангэн попросил старшего брата уговорить Сэнгая. Сделав это, брат сказал ему: “Всё в порядке. Я устроил так, что ты можешь отправляться в путь”.

Тангэн пошел к учителю поблагодарить за разрешение. В ответ наставник опять шлепнул его по голове. Когда он рассказал об этом брату, тот удивился: “Как же так? Сэнгай не отменяет принятого решения. Пойду, скажу ему об этом”. И отправился к учителю.

- Я не отменял разрешения, - сказал Сэнгай, - а лишь хотел шлёпнуть его в последний раз, ибо, когда он вернётся, то будет уже просветлённым, и я больше не смогу наказывать его.

***

Один даймё очень любил хризантемы. Он засадил этими цветами весь свой сад, раскинувшийся позади его дома, и все свои силы и время отдавал ухаживанию за ними. Однажды, когда кто-то из вассалов по неосторожности сломал цветок, разгневанный даймё приказал бросить его в темницу. Тогда Сэнгай пробрался с серпом в сад и срезал все цветы.

Схватив меч, даймё выскочил из дома. Подбежав к Сэнгаю, он узнал его, но выкрикнул:

- Эй, что тебе здесь нужно?

Сэнгай спокойно сказал:

- Даже трава, подобная этой, в конце концов разрастается, если её не срезать.

Даймё осмотрелся вокруг, на срезанные цветы, и... словно пробудился ото сна. Впредь он никогда более не выращивал "хризантем".

***

Когда Сэнгай лежал при смерти, ученики протянули ему кисть и бумагу:

- Пожалуйста, напишите нам последнее изречение.

"Я не хочу умирать", - только и написал Сэнгай.

Затаив дыхание, ученики ждали от монаха глубокой мудрости, и, увидев его слова, решили, что они могут навредить его репутации. Посовещавшись, они решили обратится к монаху ещё раз:

- Первые слова тоже хороши, но не могли бы вы добавить что-нибудь еще?

Сэнгай согласился, но прочитав вновь написанное ученики поразились еще больше.

"Я очень-очень не хочу умирать", - гласила фраза.

Источники:

Е. Штейнер, "Сто памятных дат. Художественный календарь на 1987 год"
Клод Леви-Стросс, "Место издания:Обратная сторона Луны: Заметки о Японии "