понедельник, 3 марта 2014 г.

Сякухати на гравюрах укиё-э

  
Сунаяма Госэй

Сякухати - это вертикальная бамбуковая флейта, история которой тесно связана с буддизмом: монахи японской школы Фукэ (одного из ответвлений дзэн) использовали её для медитации. Слово "сякухати" (尺八) происходит от названия мер длины и означает 1 сяку 8 сун (около 55 см) - стандартную длину флейты. Традиционный строй сякухати - минорная пентатоника.

Сякухати

Многие вещи, сейчас ассоциирующиеся у многих исключительно с Японией (дзэн-буддизм, чайная церемония, го, сумо и пр.), когда-то пришли в Японию из Китая. Так произошло и с сякухати: китайская флейта чиба (尺八 chǐbā), является предком и японской сякухати, и современной китайской сяо (箫, xiāo).

Китайские флейты-чиба эпохи Тан из японской сокровищницы Сёсоин: бамбуковые и из слоновой кости

Современные флейты-сяо

Особое распространение чиба получила в годы правления китайской династии Тан (618-907) и тогда же попала в Японию. Китайское слово 尺八 "чиба" в японском читается как "сякухати". 

Одна из современных разновидностей китайской флейты-сяо под названием наньсяо (南箫, "южная сяо") очень похожа на сякухати внешне, поскольку также изготавливается из прикорневой части бамбука:

Наньсяо 

Существует наньсяо со скошенным наискось мундштуком, как у сякухати. Такая флейта называется тансяо (唐 箫), т.е. "сяо в стиле династии Тан".

Тансяо

Чиба, впоследствии эволюционировавшая в сякухати, пришла в Японию вместе с распространением буддизма. По легенде, один из наиболее активных проповедников буддизма, наследный принц Сётоку (548-622), направляясь в храм, играл на сякухати, и услышавшие его игру божества спустились с небес и стали танцевать. Сётоку ввёл аккомпанемент на флейте во время чтения сутр, считая, что её звуки придают молитвам большую выразительность. 

История сякухати тесно переплетена с деятельностью японской школы буддизма Фукэ (ответвлением дзэн-буддизма) и её монахами-комусо (虚無僧, яп. комусо:, т.е. "монах пустоты").

В статьях по истории комусо часто можно прочесть, что  школа Фукэ (Фукэ-сю) - это древнее ответвление китайской школы чань-буддизма (т.е. дзэн). Легенда гласит, что школа Фукэ появилась в 13 в., когда монах Какусин, изучавший в Китае не только буддизм, но и музыку, вернулся в Японию и начал проповедовать, странствуя по дорогам и играя на флейте. Однако это не соответствует действительности: на самом деле движение комусо было чисто японским явлением, без какой-либо связи с Китаем или дзэн-буддизмом, и зародилось где-то во 2й пол. 16в., незадолго до создания сёгуната Токугава (1603 г.).

Сандзо Вада 

"Китайскую" версию истории Фукэ-сю её лидеры создали уже в эпоху сёгуната для легитимизации своей школы и придания ей более солидного статуса. До этого комусо были скорее музыкантами-попрошайками, чья связь с религией была чисто номинальной: статус буддийских монахов позволял им собирать пожертвования.

Тогда их называли комосо (薦僧, яп. комосо:), что можно перевести как "монах соломенной циновки". Лишь после того, как школа Фукэ обрела известность, имя сменилось на гораздо более дзэнское и поэтичное - комусо, "монах пустоты".

Превращение странствующих нищих музыкантов в признанную школу дзэн произошло вскоре после возникновения сёгуната Токугава.  Наиболее активна школа Фукэ была в эпоху Эдо (1600 - 1868).

В то время из-за войн и социальных реформ множество людей оказалось затронуто политическими потрясениями, сопровождавшими становление сёгуната. Гордые и относительно хорошо образованные люди, прежде бывшие на воинской службе у влиятельных господ, внезапно оказались без хозяина и без места в жизни. Одни стали вести жизнь бродяг, другие - бандитов, а третьи уходили в религию. Братство комусо сочетало в себе элементы всех трёх вариантов, и, благодаря притоку большого числа ронинов - самураев, оставшихся без господина, - количество комусо в этот период сильно увеличилось.

Сётэй Такахаси\Хироаки (1871-1945) 

Странствующие монахи-комусо играли на флейте, собирая пожертвования, а также использовали сякухати в качестве инструмента для медитаций. Они практиковали суйдзэн - медитацию во время игры на сякухати, в противоположность более распространённой в дзэн-буддизме медитации дзадзэн, т.е. сидя. 

Со временем хаотическое течение комусо превратилось в полноценную религиозную организацию со своими храмами и уставом. В рамках легитимизации движения лидеры Фукэ составили официальную историю своей школы, возводя её к деятельности китайской школы чань (дзэн), а так же объясняя и оправдывая свои псевдо-воинские обычаи, появившиеся благодаря ронинам.

В 1614 г. основатель сёгуната Токугава Иэясу наградил комусо специальным уставом, дарующим им ряд привилегий. В уставе братство комусо выделяется в качестве религиозной группы, специально предназначенной для ронинов, желающих стать на время отшельниками. Кроме того, в документе говорилось, что, поскольку комусо используются сёгунатом для "быстрого исследования природы" (т.е. в качестве соглядатаев), им дано право свободно передвигаться по всей территории страны.

Указ 1677 г. даровал комусо право носить мечи, плетёные головные уборы, скрывающие лицо (тэнгай) и белые накидки. Комусо даже убедили правительство дать им исключительное право играть на сякухати. На членов школы Фукэ возлагались и определённые обязательства, например, отказ принимать крестьян и горожан в свои ряды.

Кэйсай Эйсэн
№8, Коносу: отдалённый вид Фудзи в Фукикагэ, из серии "69 станций Кисокайдо",1835-38
Слева - фигура комусо в узнаваемой шляпе-корзине и с переносным буддийским алтарём за плечами.

В то время свободно путешествовать по стране было запрещено, но члены Фукэ получили разрешение сёгуна, поскольку их духовные практики требовали передвигаться с места на место, играя на сякухати для сбора пожертвований. Взамен от комусо требовалось шпионить в пользу сёгуната. Сёгун также посылал и своих соглядатаев в обличье комусо (это было тем легче, что частью наряда комусо была полностью закрывающая лицо плетёная шляпа тэнгай - символ их отречения от мира.) Очень скоро наряд комусо стал излюбленной личиной разбойников, шпионов, ронинов, вероятно, ниндзя (синоби), т.е. вообще всех тех, кому приходилось скрываться, странствуя по стране и пряча лицо. Это нашло отражение в пьесах театра кабуки: на его подмостках доблестные самураи выслеживали врагов, а благородные разбойники скрывались от властей, переодевшись комусо. 

Во многом благодаря пьесам кабуки, образ комусо всё больше романтизировался. После того, как в 5-м году Сётоку (1715) актёр Дандзюро Итикава II исполнил роль мстителя Сога Горо, по ходу пьесы переодевавшегося в комусо, среди куртизанок и модной молодёжи вошёл в моду "комусо-косплей". Появились щёголи санто комусо (三都虚無僧), т.е. "комусо трёх столиц" - Эдо (совр. Токио), Киото и Осаки), одевавшиеся в роскошные модификации костюмов комусо: 

Четвёртый месяц, из серии "Современные переложения поэм о временах года" (風俗四季歌仙, Fûzoku shiki kasen). Судзуки Харунобу, ок. 1770
Юноша-подросток в костюме комусо красуется перед двумя куртизанками. На гравюре стихотворение: "В четвёртом месяце люди слетаются к дому, где цветут цветы, - как бабочки у цветочной решётки." (Хино мо тоэ\ саку я удзуки но\ хана сакари\ котё: ни нитару\ ядо но какинэ.) Цветы - излюбленная метафора для куртизанок: мир весёлых кварталов называли карю:кай (花柳界) - мир цветов (т.е. куртизанок) и ив (т.е. гейш).

Хотя монахам Фукэ разрешалось носить холодное оружие, они разработали технику боя со своей флейтой-сякухати. Драться флейтой кажется странным только на первый взгляд: сякухати - это полуметровый увесистый кусок толстого бамбука, ещё и с утолщением-комлем на конце. Такой предмет просто напрашивался быть использованным в качестве дубинки. Боевитый комусо - один из персонажей самурайских боевиков:


Формально существование комусо закончилось с наступлением революции Мэйдзи:  в 1871 Фукэ-сю была запрещена. Хотя это лишь один из примеров общей компании Мэйдзи по реформированию общества, роспуск школы Фукэ можно рассматривать и как часть борьбы нового правительства с влиянием сёгуната и с сочувствующими ему буддийскими кругами. Впрочем, к тому времени братство значительно деградировало: в его рядах нашло прибежище множество "асоциальных элементов", промышлявших попрошайничеством и разбоем.



Правительство Мэйдзи запретило даже игру на сякухати. Спустя несколько лет сякухати позволили вернуться, но лишь в сопровождении других инструментов, а публичная игра соло была официально разрешена лишь в 80-х гг. 20 в. Этот запрет несильно затронул светскую музыку: мелодии, прежде исполнявшиеся на сякухати, стали играть на других пентатонических флейтах. Но религиозные композиции школы Фукэ передавались от мастера к ученику, часто не имели нот, и их исполнение требовало особых приёмов, доступных только на сякухати благодаря особой конструкции её вдувного отверстия - утагути (歌口). В результате большая часть репертуара комусо оказалась безвозвратно утрачена.



Комусо и красавицы

Хотя история сякухати тесно связана с монахами-комусо, было бы неверно считать, что только с ними.

Часто увлечённые люди забывают, что сякухати не являлась инструментом только лишь школы Фукэ, и, иллюстрируя свои статьи о сякухати гравюрами, полагают, что если некто, с тэнгаем на голове или без, держит сякухати - это автоматически означает комусо. Они не подозревают, что на самом деле выкладывают иллюстрации к пьесам кабуки, портреты актёров в амплуа удальцов-отокодатэ, изображения переодетых женщин или юношей-вакасю. Существует огромное количество гравюр укиё-э, на которых актёры, щёголи, куртизанки изображены в наряде комусо и с сякухати.

Куртизанка из Ёсивары, юноша-вакасю и мужчина, переодетые комусо
Тории Киёнага ( 1752-1815)

Слово "укиё-э" (浮世絵) переводится как картины "текучего", т.е. изменчивого, мира. Гравюры укиё-э стали популярны в городской культуре Эдо во второй половине 17 в. Их сюжеты разнообразны: исторические события, сказки, изображения актёров, сцены из пьес, пейзажи, натюрморты, но, пожалуй, самым популярным был жанр бидзин-га (美人画) - изображения красавиц. Это и портреты популярных куртизанок (эквивалент современных постеров с кинозвёздами), и бытовые сценки из жизни курува (кварталов удовольствий): вот девушки в роскошных многослойных нарядах прогуливаются под цветами, музицируют, пишут стихи или любуются на луну... Когда рассматриваешь укиё-э, жизнь японских проституток (юдзё) представляется едва ли не идиллической.

В действительности невыносимая скученность (так, в знаменитом квартале удовольствий Эдо - Ёсиваре  - число женщин выросло с 1 500 в 1700 г. до 9 000 в 1900, и это при том, что территория квартала не увеличивалась), жестокое обращение, алкоголизм, ментальные расстройства, смерти от сифилиса, туберкулёза, абортов преследовали обитательниц курува, обычно проданных туда родителями в очень юном возрасте и связанных контрактом до 27 лет или до полной выплаты долга. Женщину могли отправить в курува также в качестве наказания за провинность или для уплаты долгов её семьи.

Китао Масанобу 
Из альбома "Зерцало новых куртизанок Ёсивары, с примерами их каллиграфии" ("Ёсивара кэйсэй син бидзин-авасэ дзихицу кагами"). Каждая гравюра этого альбома включает поэмы-вака, воспроизводящие настоящий почерк изображённых женщин. На этой гравюре Хинадзуру готовит новогодний наряд, а  Тёдзан сидит за столиком, занимаясь каллиграфией. 

Юдзё (遊女, яп. ю:дзё, букв. "женщина для утех"), изображённые на укиё-э, как правило, принадлежат к высшему или среднему рангу, и таких было сравнительно немного (так, в 1889 в Ёсиваре  из 126 заведений только 17 были высокого и среднего ранга).  Во главе иерархии юдзё стояли таю - носительницы высокой культуры, чьими клиентами были аристократы и члены императорского двора. Выкупить куртизанку и жениться на ней не было чем-то из ряда вон выходящим. Отношения клиента и куртизанки строились на постоянной основе: та считалась временной женой клиента, между ними даже заключалось подобие брачного союза. Чтобы перестать посещать надоевшую любовницу и завести новую, мужчина сперва должен был получить от прежней пассии разрешение на разрыв отношений. Если же возлюбленный изменял тайком - куртизанка могла приказать своей свите избить его и засунуть вверх ногами в специальную бочку, стоящую для этой цели при входе в Ёсивару. И это в то время, когда законная жена не имела права даже мысленно упрекать супруга в неверности! При этом сама куртизанка отнюдь не была ограничена в количестве своих клиентов.

Поскольку эти девушки должны были уметь оказывать не физическое, а прежде всего эстетическое удовольствие, они получали неплохое для женщин тех времён образование, обучались танцу, музыке, этикету, каллиграфии, стихосложению. Куртизанки становились законодательницами мод, их облик тиражировался на гравюрах, им посвящали стихи. Такие знаменитые кварталы удовольствий, как Ёсивара в Эдо, Симабара в Киото, Симмати в Осаке вдохновили появление новых течений и жанров литературы, драмы, музыки, популярной культуры. Многие стихи, сочинённые самими куртизанками, сохранились до нашего времени. Вот, например, хайку куртизанки Осю (18 в.):

Если я умру от любви,
о кукушка,
плачь над моей могилой.
(Японская кукушка - хототогису - поёт свою грустную песню на закате. В японской лирике эту птицу называют "птицей иного мира", "птицей неразделённой любви".)

Комурасаки из эдосского заведения Миурая (возлюбленная печально знаменитого самурая-разбойника Сираи Гонпати и один из образцов женской преданности) считалась автором популярной песни "Яэумэ" (八重梅, "Махровая слива"):

Я похожа на азалию, цветущую в низинах. Встряхни мои цветы, и они все опадут. Я как светлячок в поле, который освещает скамью как факел. Я всеми силами стремлюсь к тебе и жажду встречи, но я, как птица, заперта в клетке, и невыразимая тоска повергает меня в меланхолию.
(Перевод из русского издания книги Дж. де Бекера "Yoshiwara, or, the Nightless City". На русском эта книга издана под вводящим в заблуждение названием "Гейши", несмотря на то, что собственно гейшам там посвящено от силы пара страниц.)

Стихи Ханаоги из заведения Оги-я (перевод из русского издания книги Дж. де Бекера "Yoshiwara, or, the Nightless City") :

Луна льёт такой яркий волшебный свет на дрожащую поверхность реки, что можно разглядеть тень человека в лодке, держащего верёвку."

Хотя и светит осенняя луна, выражение глаз того, на кого я смотрела в последние дни весны, всё ещё стоит перед моим внутренним взором.

Литературные таланты Ханаоги получили широкое признание даже за пределами Японии. Она училась у поэта Гэнрина и сочиняла стихи на японском и китайском языках. Помимо стихосложения, она прославилась нежной заботой о своей престарелой матери.


Куртизанкам была не чужда и самоирония, о чём свидетельствуют сочинённые ими юмористические стихотворения-кёка (источник):

Глядит в отраженье
Лысеющая хризантема,
Но ничего…
За решетками Ёшивары
Все цветы прекрасными кажутся.

Душа моя - дряхлое зеркало,
Но гостям что до неё?
Если расставаться больно,
Денег просто доплатите.

Исода Корюсай  (1735–1790)
Исода Корюсай  (1735–1790)

Облик комусо, скрытый от мира, будоражил воображение. С ним всегда была связана интрига: что за монах скрывается под эти нарядом? Молод ли он? Хорош ли собой? А может, это вовсе не монах, а молодой знатный самурай странствует, чтобы разыскать своего врага и отомстить ему? Фантазия, подстёгнутая романтическими, лихо закрученными сюжетами кабуки, разыгрывалась. И вот появляются гравюры, на которых красавицы из весёлых кварталов используют разные ухищрения, чтобы увидеть лицо комусо.

Судзуки Харунобу

В Японии юдзё было запрещено покидать границы курува, так неужели это монахи бродят по весёлым кварталам? Что ж, не исключено:  Дж. Де Бекер, описывая толпу на улицах Ёсивары в 1889 г., упоминает и странствующих музыкантов, играющих на сякухати. Скорее всего, он имеет в виду комусо.

Но в сюжете "монах и куртизанка" заложен и более глубокий смысл. В буддизме мир - результат заблуждения чувств, иллюзорный и непостоянный конструкт, и кто лучше куртизанок может осознать, прочувствовать его непостоянство? Эти женщины, не имеющие семьи, стабильных отношений и стойких привязанностей, обитательницы "текучего мира" кварталов удовольствий, неожиданно оказываются ближе, чем простые обыватели, к постижению истинной, иллюзорной природы всего вокруг и, соответственно, ближе к просветлению (что парадоксальным образом роднит их с монахами). Их жизнь, их ремесло - олицетворение непрочности и бренности всего земного. Говоря об особой связи монахов и юдзё, можно упомянуть Ёсино-таю и монаха Никкэна - основателя школы нитирэн, Дзигоку-таю и её отношения с проповедником дзэнской школы риндзай Иккю Содзоном, содержательницу публичного дома Эгути-но-кими, впечатлившую монаха и поэта Сайгё и отождествлённую впоследствии с бодхисаттвой Самантабхадрой...

Мидзуно Тосиката
Ёсино-таю


Актёр Сэгава Кикунодзё II как Эгути-но-кими, ок. 1795
Комацукэн

Сочинения писателя Баба Бунко (1715-1759) наполнены анекдотами и эссэ, восхваляющими добродетели куртизанок. Обличая пороки бакуфу (военизированного правительства сёгуната), Бунко широко пользуется приёмом антитезы, противопоставляя искренность и добродетель юдзё аморальности и лицемерию чиновников-самураев и буддистского духовенства. При этом, в отличие от многих популярных писателей того времени, Бунко не романтизирует жизнь куртизанок, а, напротив, характеризует её как "чрезвычайно страшную".

Ридзэн - одна из куртизанок, о которых с похвалой отзывается Бунко. Проданная в заведение Ооми-я своим мужем-аптекарем, Ридзэн "обладала добрым сердцем, была очень сострадательна и глубоко верила в бодхисаттву Самантабхадру". Бунко считает её более благочестивой, чем буддийские монахи. Он напоминает своим читателям, что Самантабхадра, восседающий на белом слоне, явил себя миру в облике проститутки. Буддистский монах эпохи Хэйан, Сёку (910-1007), учил: "если кто хочет почтить Самантабхадру, он должен отправиться в Хариму, посмотреть на пение и танцы куртизанок."


Защищая и восхваляя Ридзэн, Бунко: пишет: "Будда Дарума просидел, отвернувшись к стене и медитируя, девять лет. Но Ридзэн провела не девять, а десять лет, прикованная к своему месту, лицом к стене, день за днём и месяц за месяцем." Бунко признавал, что на это сравнение его вдохновил Ханабуса Иттё. Этот художник изобразил основателя чань-буддизма Бодхидхарму (Даруму) в образе куртизанки, и вывел на своей картине строки: "Что такое девять лет страданий по сравнению с десятью годами проституции?"

Поэтому в сюжете "комусо и куртизанка" мне видится религиозно-философский подтекст: символизирующая непостоянство мира куртизанка показывает нам в воде или в зеркале лицо монаха - то, чего не видят другие, т.е. через непостоянство мира нам открывается его истинная природа.

Зеркало является одним из важнейших символов в буддизме, особенно в школе дзэн. Оно служит метафорой просветлённого разума, в котором вся Вселенная предстаёт в истинном виде: зеркало отражает объекты беспристрастно и не подвержено влиянию образов, которые в нем отражаются. Дзэнкэй Сибаяма (настоятель монастыря Нандзэндзи в Киото и один из популяризаторов дзэн на Западе) сравнивает природу Будды с зеркалом, и указывает, что просветлённый ум должен быть как зеркало, т.е. отличаться "непривязанностью, состоянием не-сознания, незапятнанностью, прозрачностью, честностью, беспристрастностью, неразличаемостью и отсутствием самосознания". Цель дзэнской медитации - стать ясным, чистым и прозрачным, подобно зеркалу, отражающему все аспекты мира, не стараясь удержать и присвоить их.

Судзуки Харунобу

Впрочем, этот же популярный сюжет можно трактовать иначе: внешность комусо скрыта от мира в знак того, что он отрёкся от своих мирских привязанностей. Однако куртизанке удаётся сделать его лицо видимым, т.е. вернуть миру,  заставить отрёкшегося от мира монаха пренебречь обетами и вернуться к мирской суете. Что ж, вполне возможно: не все комусо (не забудем, что часто это были бывшие ронины) строго соблюдали монашеские обеты.

Да и вправду монах перед нами, или это любовник, переодетый комусо, спешит к возлюбленной? Самураям было зазорно показать лицо в двух случаях - входя в лавку торговца и в весёлый дом. При входе в курува даже создавались специальные места, где самураи оставляли оружие и брали напрокат соломенную шляпу, закрывающую лицо, очень похожую на тэнгай комусо. Вот, например, в каких шляпах, очень похожих на тэнгай комусо, самураи-соперники Фува Бундзаэмон и Нагоя Сандза спешат на встречу со своей возлюбленной, куртизанкой Кацураги (иллюстрация к пьесе кабуки):

Кунисада Утагава (1786-1865)

Не забудем и о существовании щёголей санто-комусо, копировавших стилистику одежд бродячих монахов. Щёголи позаимствовали свои наряды из кабуки, где комусо были частыми персонажами. Вот юноша (то, что это юноша, а не взрослый мужчина, понятно по необритому лбу) засмотрелся на красавиц и уже сам снял свою шляпу, чтобы удобней было их разглядывать:

Исода Корюсай  (1735 - 1790)

На то, что на этих гравюрах изображены вовсе не монахи, указывают длинные, ниспадающие до земли полы многослойных кимоно и яркие, узорчатые пояса (сравните с простой и практичной одеждой настоящего комусо на гравюре Кэйсэна в самом начале). 

 

Китагава Утамаро
Ori yoshi to/ kokoro no take o/ fukikomeba/ gomuyo to iu/ kimi zo tsurenaki
折よしと　心のたけを　ふきこめは　御無用といふ　君そつれなき

 Сякухати и комусо в кабуки

Актёры Фудзикава Каю, Накамура Утаэмон IV и Итимура Удзаэмон XII, 1849
Утагава Куниёси

Говоря о сякухати, нельзя забывать о её роли в светской музыке. Уже один тот факт, что комусо пытались вытребовать себе эксклюзивное право играть на сякухати, свидетельствует о том, что эта флейта была отнюдь не только монашеским инструментом для медитаций.

Сугимура Дзихэй
Странствующие музыканты (мужчина и два мальчика) играют на сякухати для монаха и его учеников

Сякухати традиционно присутствует в оркестре кабуки, и её звуки подчёркивают наиболее трогательные и напряжённые моменты в пьесах.

Вот строки из книги 17 в. "Рассказ с картинками о женщине Окуни и действе Кабуки" (國女歌舞妓繪詞, яп. кунидзё кабуки экотоба), в которой рассказывается об истории театра кабуки и о его основательнице - Идзумо-но Окуни:

...Думаешь, будто это - строка в песне,
А звуки флейты фуэ - утеха для раннего вечера,
Малые песенки напеваешь среди ночи,
А для рассвета, для жаркой любви -
Звуки флейты сякухати.
Всегда - петь бы вместе с тобой!
И после разлуки - звон колокола обещает встречу.
Под весенним дождём поникают ветви ив,
И всё же глядишь на них и думаешь:
Это весенняя листва!

Тории Киёцунэ

Театр кабуки (демократичный и экстравагантный, в отличие от утончённого аристократического театра но) ориентировался на вкусы простых людей и потому пользовался неизменной любовью горожан эпохи Эдо. На подмостках кабуки разыгрывались душещипательные истории о мести и любви, кровавые трагедии по мотивам свежей криминальной хроники (по принципу "утром в газете - вечером в куплете": к примеру, первая пьеса о подвиге 47 ронинов была написана и поставлена на сцене уже через две недели после произошедшего), комедии и бытовые драмы. (Кстати, самураям посещать "плебейский" кабуки запрещалось.)

Утагава Кунитэру
Итикава Дандзюро II в облике комусо, 1724
Тории Киёнобу 2


Комусо и его неизменная спутница сякухати часто появляются на сцене кабуки: как правило, в обличье странствующих монахов перед зрителями предстают благородные самураи, либо скрывающиеся от могущественных недругов, либо путешествующие инкогнито в поисках кровного врага или утраченной семейной реликвии.

Вот, например, сцена из пьесы "Сокровищница вассальной верности", или "Тюсингура" (忠臣蔵), - знаменитой истории о 47 верных ронинах, где один из героев, Какогава Хондзо, скрываясь, странствует в облике комусо:

Утагава Кунисада

Тюсингура, девятый акт, ок. 1795
Утагава Тоёкуни I

     
Накамура Накадзо I в роли Какогава Хондзо в пьесе "Тюсингура", 1783
Кацукава Сюнсё
Кацукава Сюнсё

Кабуки позаимствовал у настоящих комусо не только наряд и саму флейту, но и её применение в качестве оружия: 

Защита флейтой сякухати
Тоёкуни Кунисада

История юных братьев Сога (Сога Дзюро и Сога Горо), мстящих за убийство своего отца, - ещё один очень известный сюжет, переложенный в кабуки бессчётное количество раз. Один из постоянных мотивов в пьесах о братьях Сога - то, как они под чужой личиной пытаются тайно подобраться к своим врагам. Братья переодеваются бродячими торговцами, женщинами, даже лисами-оборотнями... И, разумеется, монахами-комусо:


Иппицусай Бунтё

Обратите внимание, как сильно отличается простая и практичная одежда настоящих монахов-комусо от тех роскошных нарядов, в которых комусо предстают на театральных подмостках и на изображающих актёров или щёголей гравюрах:

  
Окабэ
Сётэй Такахаси\Хироаки (1871-1945)
Японский нищий, 1904
В.В. Верещагин

Щёголи санто комусо (三都虚無僧, т.е. "комусо трёх столиц"), кокетничающие перед куртизанками и гейшами на укиё-э, позаимствовали свои длинные, многослойные наряды именно из кабуки:


Актёров, исполняющих роль самурая-убийцы и романтического героя Сираи Гонпати, тоже часто изображают в одежде комусо и с сякухати:

 
Иваи Хансиро в роли Сираи Гонпати
Утагава Тоёкуни I

История Сираи Гонпати и куртизанки Комурасаки, многажды пересказанная в кабуки, основана на реальной криминальной хронике эпохи Эдо. Молодой самурай Гонпати (на момент казни ему было около 16 лет) убивал и грабил, чтобы иметь возможность продолжать встречаться со своей возлюбленной Комурасаки из заведения Миура-я в Ёсиваре и накопить денег на её выкуп. Считается, что он успел убить около 130 человек, прежде чем его поймали и казнили. Узнав об этом, Комурасаки сбежала из Ёсивары и покончила с собой, перерезав горло, на могиле Сираи Гонпати на кладбище храма Мэгуро-фудо в Эдо. Разумеется, авторы пьес не могли пропустить такой "шикарный" материал: Сираи Гонпати появляется во многих пьесах - то как достойный сочувствия герой трагической любовной истории, то как злодей.

Цукиока Ёситоси
Хиёку 比翼 - мифическая птица, у которой два тела, но у каждого только по одной лапке и одному крылу. Жить и летать хиёку может только когда оба тела вместе. 
После самоубийства Комурасаки на могиле Сираи Гонпати настоятель храма Мэгуро похоронил Комурасаки вместе с её возлюбленным и поставил на их общей могиле памятник "Хиёку-дзука", что значит "могила птицы Хиёку".

В обличье комусо в кабуки могли появляться и женщины, например, Кэваидзака-но Сёсё - девушка, за которой ухаживал младший из братьев Сога в пьесе "Фурисодэ кисараги сога":
Кацукава Сюнсё

Обратите внимание на повязку, которой прикрыт лоб исполняющего женскую роль актёра. Причина её появления в следующем:

Сёгунат постоянно пытался бороться с проституцией среди актёров кабуки: сначала запретил исполнять роли женщинам (изначально кабуки - чисто женский театр, актрисы которого торговали не только своим искусством, но и телом), затем запретил исполнять женские роли подросткам... Но всё было тщетно: стоило убрать со сцены женщин, как эротический интерес публики обоих полов перескочил на заменивших их в спектаклях мальчиков-подростков, запретили играть мальчикам - театралы переключились на юношей и мужчин, и, сколько ни старался сёгунат, искоренить проституцию и распущенность в кабуки ему так и не удалось.

В качестве одной из мер по сохранению общественной морали всем оннагата (актёрам, исполнявшим женские роли), достигшим совершеннолетия, было предписано сбривать волосы на лбу, как полагалось всем прочим взрослым мужчинам. Чтобы прикрыть эту совершенно нехарактерную для женской причёски "лысину" во время спектаклей, актёрам приходилось носить либо парики, либо вот такие повязки. Женщины их, естественно, не носили. Так что если затрудняетесь определить, настоящая женщина или актёр-оннагата изображены на укиё-э, но видите повязку - это означает, что перед вами точно актёр.

Обратное не всегда верно, и иногда необходимость отличить женщину от мужчины на укиё-э превращается в нетривиальную задачу. Так, на гравюре внизу справа решить её помогают гербы актёрской династии Сэгава на одежде, но убери их - и позирующий юноша уже будет неотличим от женщины. Такие "ловушки" (тут я пишу про них подробней: Дьявол в деталях 2, или как ещё отличить мужчину от женщины на японской гравюре) характерны для раннего периода укиё-э, т.е. 1й половины - середины 18 в., например, для гравюр Исикавы Тоёнобу, у которого если видишь одетую женщину (с раздетыми всё, к счастью, просто) - перепроверь 10 раз по всем каталогам: в итоге "красавица" с большой долей вероятности окажется мальчиком-актёром.

      
Актёр Накамура Носио II в женской роли
Кацусика Хокусай (1760–1849)
Тории Киёмицу

Одна из наиболее известных персонажиц, скрывающихся в кабуки в облике комусо, - это Осоно из пьесы "Клятва послужить с мечом у святилища горы Хико" (彦山権現誓助剣, яп. хикосан гонгэн тикай но сукэдати).

Тоёкава Ёсикуни 

Возможно, женщины-комусо и впрямь бродили по стране, ведь пьесы кабуки очень часто основывались на реальных событиях. История Осоно, скитавшейся в обличье комусо, чтобы отыскать убийцу отца, была широко известна и даже вошла в серию гравюр Куниёси "24 примера сыновней и дочерней верности" (本朝廿四孝, яп. хонтё: нидзю:сико:):

Утагава Куниёси (1798-1861)

Пьеса про Осоно - ещё один типичный пример жанра адаутимоно, рассказов о мести, наряду с пьесами о братьях Сога. Отец Осоно и Окику, учитель фехтования Ёсиока Итимисай, убит злым самураем Кё:гоку-но Такуми. Дочери поклялись отомстить за убийство отца. Такуми убивает Окику, но Осоно продолжает вендетту. Разыскивая Такуми, она странствует в наряде бродячего монаха. Роль Осоно считается одной из наиболее сложных и интересных в репертуаре кабуки, поскольку Осоно одновременно и искусный воин, и нежная девушка.

В некоторых постановках Осоно, приняв благородного самурая Рокусукэ за своего врага, использует сякухати для нападения, в полном соответствии с боевым искусством комусо: 

Гидао Асиюки

Впрочем, чаще Осоно в этой сцене вооружена мечом или кинжалом:
Савамура Со:носукэ в роли Осоно, переодетой комусо
Утагава Кунисада 3

Сякухати как часть образа отокодатэ и оннадатэ

Актёр-отокодатэ Госяку Сомэгоро играет на сякухати,  1845 
Итиюсай Куниёси  (1797 - 1861)

В кабуки сякухати была не только частью образа бродячего монаха, но ещё и стала одним из отличительных признаков амплуа отокодатэ - "благородного простолюдина", наряду с одним мечом (два клинка - короткий и длинный - позволялось носить лишь самураям). 

Словом "отокодатэ" (男伊達) назывались отряды городских смельчаков, сформировавшиеся для защиты простых людей от произвола низкоранговых самураев. Отокодатэ, взимавшие плату за покровительство, т.е. занимавшиеся, по сути, рэкетом, являются предками современной якудза. Истории про отокодатэ были очень популярны в эпоху Эдо: считалось, что они заступаются за несправедливо обиженных и защищают слабых. Один из наиболее известных отокодатэ в кабуки - Сукэроку из пьесы "Чёрная рука, или соперничество в весёлом квартале" (Куротэгуми курува-но татэхики):


Сюжет пьесы вращается вокруг попыток героя вернуть похищенный семейный меч: удалец Сукэроку бродит по городу и затевает ссоры с каждым встречным, заставляя воинов и горожан хвататься за оружие и неизменно терпеть поражение. Всё это - чтобы увидеть, какой меч они вытащат. В то же время  между Сукэроку и злобным старым самураем Хигэ-но Икю разгорается соперничество за любовь прекрасной куртизанки Агэмаки, и, конечно же, именно злодей Хигэ-но Икю припрятал семейную реликвию главного героя. А герой тоже не так-то прост: под личиной отокодатэ Сукэроку скрывается один из знаменитых братьев Сога.

Гравюр, изображающих персонажей-отокодатэ с мечом и сякухати, существует великое множество. Мне очень нравится вот эта - актёр-отокодатэ в кимоно с щеночками:

Отокодатэ 

Отокодатэ, по крайней мере в кабуки, также использовали сякухати и по "боевому" назначению:

Источник

Утагава Ёситора

Одна из наиболее известных пьес про "благородных простолюдинов" - "Кариганэ гонин отоко", герои которой - пять воров из Осаки: Каминари Сё:куро:, Гокуин Сэнэмон, Хотэй Итиэмон, Ан-но Нэйбэй и Кариганэ Бунсити. Как и многие пьесы кабуки, эта также позаимствовала сюжет из жизни. На основе реальной истории осакской пятёрки разбойников было написано несколько пьес для кукольного театра бунраку и для кабуки. В действительности эти пятеро были обыкновенной воровской шайкой, но авторы пьес превратили их в доблестных робин гудов, защитников простого народа. Обратите внимание - все герои изображены с мечом-катаной и сякухати:

Источник

Реальный разбойник по имени Кариганэ Бунсити 雁金文七 был обезглавлен в 1703. Про него рассказывали, что он был искусен в игре на сякухати и обучал игре на ней своих последователей. В конце концов он отказался от исполнения на сякухати, но продолжил использовать её уже по-другому: изменив длину инструмента и увеличив его толстую нижнюю часть, образованную комлем бамбука, он создал эффективное оружие, которым можно сражаться.

На волне успеха пьесы "Кариганэ гонин отоко" вскоре была сочинена и другая - "Соно на номи кариганэдзомэ", или "Кариганэ гонин онна", где главные герои - женщины, вернее, одна женщина - воровка Ханаока, меняющая по ходу пьесы обличья и имена. И вот уже эта самая Ханаока появляется на сцене с мечом и сякухати, символизирующими её роль оннадатэ (женский вариант отокодатэ):

Утагава Кунисада I (Тоёкуни 3) (1786–1864)

Утагава Куниёси (1797–1861)

Такая смена пола персонажей была популярна не только в кабуки, но и у японских художников. Даже сурового основателя дзэн-буддизма Бодхидхарму (Даруму) изображали в облике красавицы (что доказывает, что правило 63 и gender bending отнюдь не являются изобретением эпохи интернета). Вот, например, мужественный Сукэроку, превратившийся в женщину. Вернее, это не Сукэроку, а куртизанка Агэмаки из той же пьесы, переодетая в него (объект пародирования недоумённо взирает на это "безобразие" с картинки в левом углу). Учитывая, что на самом деле под личиной отокодатэ Сукэроку скрывается один из братьев Сога, получается переодевание в квадрате.

Утагава Тоёкуни I

Одна из наиболее известных оннадатэ - Якко-но Коман из пьесы "Сугата курабэ дэири-но минато", опять-таки сочинённой по мотивам реальных событий. Сюжет этой пьесы вращается вокруг вражды двух банд отокодатэ, одну из которых возглавляет Курофунэ Тюэмон, отец Якко-но Коман, другую - Гокумон Сёбэй. Отец Коман хочет выдать её замуж против воли за своего сторонника Горохати, но тот влюблён в куртизанку Такигаву. Сёбэй, в свою очередь, также в неё влюблён. Когда Такигава сбегает из курува на встречу с Горохати, который прячется в доме Тю:эмона, Сёбэй следует за ней, ссорится с Тю:эмоном и убивает его.

Савамура Таносукэ II в роли Якко-но Коман 

После смерти  Тюэмона Якко-но Коман продолжает его дело в качестве предводительницы группы отокодатэ и мстит убийце отца. Её приключениям посвящено несколько других пьес, пересказов содержания которых, я, к сожалению, не нашла.

Утагава Кунитэру (1829-1874)

Якко-но Коман - историческое лицо. Собственно, "Якко-но Коман" - это прозвище, а настоящее имя этой незаурядной женщины было Миёси Оюки. Она так и не вышла замуж, возможно потому, что не хотела повторить судьбу матери: после того, как отец выкупил куртизанку и женился на ней, матери пришлось до конца дней прислуживать им, как простой служанке. Очевидно, Коман вела жизнь оннадатэ, но в то же время была искусна в поэзии, живописи и каллиграфии. Свои дни она окончила буддийской монахиней. Писатель Такидзава Бакин (1767-1848) записал в дневнике, что он встречался с Коман, когда ей было за 70, и был впечатлён её интеллектом и эрудицией. 

Актёры Араси Китисабуро III - Токэн Гонбэй, Итикава Кодандзи IV - Дансити Куробэй, Ивваи Кумэсабуро III - Якко-но Коман,  1859
Утагава Кунисада 1 (Тоёкуни 3) (1786–1864) 

 
Араси Рикан II - Якко Коман, Бандо Хикасабуро IV - Хандзимоно Кихэй
Сюнбайсай Хокуэй
Утагава Кунисада I (Тоёкуни III) (1786 - 1864) 

Сякухати была настолько знаковым атрибутом оннадатэ, что гейша Масадзи, изображающая Якко-но Коман на фестивале в Гионе, пренебрегла мечом, но держит в руках флейту:

Масадзи из Мидзутия изображает Якко-но Коман, из серии "Костюмированный парад на фестивале Гиона" (Гион микоси хараи, нэримоно сугата) 
Харукава Госити (1776–1831?)


Женщины, играющие на сякухати 

Любовники Миура Гонпати и Комурасаки, играющие на музыкальных инструментах, ок.  1795–1800
Итиракутэй Эйсуй 

Сякухати в Японии была и до сих пор остаётся сугубо мужским инструментом. В прошлом игра женщин на сякухати не одобрялась из-за гендерных предубеждений. Сейчас японки более свободны в выборе музыкального инструмента: связь сякухати с монашескими практиками и образом жизни комусо постепенно забывается. Однако, согласно этому исследованию профессора Марты Фабрик, выполненному в 2012, хотя современные жительницы Японии имеют гораздо больше возможностей познакомиться с этой флейтой, чем американки или европейки, её популярность среди японок крайне мала - не больше, чем среди женщин из других стран. Риэ Такацу (профессиональная музыкантша, закончившая Токийский университет искусств по классу сякухати и выступающая с концертами в Японии и за её пределами), беседуя с редактором одного из ведущих музыкальных журналов Японии, была поражена, услышав от него категоричное заявление: "В Японии нет профессионально играющих на сякухати женщин". Если женщина в Японии хочет научиться играть на сякухати хотя бы на любительском уровне, ей даже сложно найти учителя, который бы согласился давать ей уроки. (У меча гендерного неравенства всегда два острия: с точно такими же сложностями сталкиваются в Японии мужчины, желающие освоить традиционно женский инструмент кото.) Всё же, несмотря ни на что, число профессионально играющих на сякухати женщин в Японии постепенно увеличивается.

Считается, что женщины эпохи Эдо не играли на сякухати якобы потому, что это считалось непристойным занятием - из-за фаллической формы инструмента и отверстия на конце. У поперечных флейт не было такой стигмы. Марта Фабрик также считает одной из причин непристойные коннотации самого слова: в 2007 г. музыкантша Канэко Томоэ (сама профессионально играющая на сякухати) провела эксперимент и установила, что в Японии музыканты однозначно трактуют слово "сякухати" как название музыкального инструмента, однако люди, не связанные с музыкой, интерпретируют этот термин как несущий сексуальную окраску. Канэко Томоэ видит в этом одну из причин низкой популярности сякухати у современных японок.

В Японии выражение "играть на сякухати" служило эвфемизмом для фелляции (ср. с китайским 吹箫, что может означать и "играть на сяо", и "фелляция"). Такие нежелательные ассоциации могут объяснить, почему трудно найти гравюры, на которых женщины играют на сякухати (именно играют, а не используют как символ роли оннадатэ или часть костюма комусо). Даже изображения куртизанок с сякухати сравнительно редки, а найти изображение "добропорядочной" женщины с этой флейтой практически невозможно. (Добавлю, что трактовка продольной флейты как фаллического символа и, следовательно, как сугубо мужского инструмента не уникальна для японцев: так, в индейских преданиях на пимаке играют исключительно мужчины, используя его для завоевания любви женщины.)

Ещё одна причина, почему сякухати мало распространена среди женщин - анатомическая: среди мастеров сякухати долгое время господствовало убеждение, что в виду более слабой конституции тела женщины не могу играть с достаточной силой, требующейся для исполнения некоторых произведений. Теперь, с появлением значительного количества женщин, профессионально занимающихся сякухати, этот аргумент уже не является столь убедительным. Тем не менее, по-прежнему считается, что женщины играют на сякухати иначе, не так, как мужчины. Зачастую это мнение приводит к ситуации, когда музыкантша просто не может заслужить одобрение: Риэ Такацу пишет, что, когда она старалась играть более "мощно", её критиковали за отсутствие женственности, а когда она играла более мягко, это служило аргументом в пользу того, что в игре на сякухати женщине не сравнится с мужчиной.

В общем, в Японии сякухати традиционно считалась и до сих пор считается настолько же мужским инструментом, насколько кото - женским, и это гендерное разделение отчётливо прослеживается на гравюрах: женщина с кото и мужчина с сякухати, играющие дуэтом, - один из частых сюжетов укиё-э.

Пара, играющая дуэтом на кото и сякухати, 1767-68
Судзуки Харунобу

Сцена из пьесы кабуки: самурай и куртизанка

Тем не менее, гравюры, на которых женщины играют на сякухати, существуют. Вообще женщины, играющие на продольной флейте - это интересная тематика в укиё-э. Японские художники любили "поддразнить" публику, изображая женщин, делающих что-л. ртом: курящих, пускающих мыльные пузыри... В том числе и играющих на сякухати. Считается, что это фривольные картинки с намёком на оральный секс. (Необходимость в подобных уловках обуславливала строгая цензура сёгуната.)

Судзуки Харунобу

Тории Киёнага
Исода Корюсай

Бегло просмотрев публикации укиё-э, можно найти изображения куртизанок, держащих сякухати, но не играющих на ней. Часто они при этом одеты, как комусо. 


Встречаются гравюры, на которых изображены красавица-куртизанка и привлекательный юноша-вакасю. Они или прогуливаются, держа в руках тэнгай, или играют на флейтах. Возможно, наряд комусо на этих гравюрах служит для придания дополнительного романтического ореола изображённым на них влюблённым парам. Вот, например, трагические влюблённые Комурасаки и Сираи Гонпати:

 Харунобу (ок. 1725 - 70) 

Но чаще это просто "комусо-косплей": куртизанки и миловидные юноши (проститутки-кагэма или актёры амплуа вакасю), позирующие в модных нарядах в стиле комусо.  

Китагава Утамаро


 
Корюсай (1735 - 1790)
Исода Корюсай

Изображение кагэма с сякухати полностью укладывается в символику сякухати как фаллического символа. На гравюре выше ива  - символ проституток (карю:кай, "мир ив и цветов" - метафора для весёлых кварталов), - служит намёком на профессию юноши и девушки. Обратите внимание на причёски юношей: на молодость указывает то, что лоб спереди не выбрит - знак несовершеннолетия. Кроме того, причёски очень женственные, с широкими "крыльями" по обеим сторонам лица.

 
Утагава Хисанобу
1797-98
Китагава Утамаро

Очень сложно найти изображения, где женщина играет на сякухати в подлинно музыкальной обстановке (т.е. когда сякухати - это просто флейта, а не дразнящий сексуальный символ или аксессуар для "комусо-косплея"). Вот, например, редкий случай, когда сюжет "женщина, играющая на сякухати" однозначно можно трактовать как лишённый сексуальных тонов:

Ансамбль, начало 1760-х гг.
Исикава Тоёнобу

На некоторых гравюрах женщины перебирают отверстия на сякухати, но не прижимают губы к утагучи (мундштуку сякухати). Их головы даже повёрнуты в противоположную сторону. Создаётся впечатление, что художник одновременно хотел и показать женщину, играющую на сякухати, и избежать нежелательных ассоциаций.

Утагава Кунисада, 1786-1864

Впрочем, как выяснил экспериментальным путём мой знакомый фотограф, именно такой ракурс и такая поза являются наиболее выигрышными при запечатлении женщины с продольной флейтой. Возможно, что и японские художники руководствовались именно изяществом позы, а не соображениями приличий (а возможно, и тем, и другим).

В любом случае, даже если добропорядочным женщинам и не пристало играть на сякухати, обитательниц весёлых кварталов это заботило гораздо меньше. Вот куртизанка в минуту отдыха наигрывает на сякухати:

Исода Корюсай

Две юных гейши, одна из которых играет на сякухати:

Китао Сигемаса, 1739–1820

Судзу-дзима, 1860
Утагава Куниаки 

Куртизанки из заведения Тама-я (справа налево): Сидзука, Сирагику, Умэнока, Сидзуяма, Такигава, из книги "Зерцало прекрасных женщин из "зелёных теремов", 1776
Китао Сигэмаса
("Зелёный терем" - бордель. Это слово происходит от китайского "цинлу": стены в борделях были покрыты зелёным лаком, как в богатых особняках)

Вот два пёстрых триптиха, изображающих куртизанок Ёсивары во всём их блеске - реклама, призванная продемонстрировать роскошь весёлых домов и разнообразные артистические таланты их обитательниц. На обеих гравюрах на видном месте присутствует сякухати: 

Развлечения в "Доме золотой вазы", 1868
Кунитика  (1835 - 1900)  

Этот триптих изображает куртизанок из заведения "Золотая ваза" в их свободное время. Слева женщина с ножницами занимается аранжировкой цветов. Справа - группа женщин сочиняет стихи и записывает их на веерах.  В центре - классический дуэт: кото и сякухати.


На втором триптихе изображены куртизанки, наслаждающиеся весенним днём в Ёсиваре и любующиеся с веранды цветением сакуры. И вновь художник демонстрирует нам разносторонние таланты красавиц: они играют на музыкальных инструментах (сякухати, кото и кокю:), пишут стихи, составляют композиции из цветов...

Красавицы Ёсивара, 1864
Кунисада 2 (1823 - 1880) 


Сякухати и красавцы-вакасю

Ещё одна категория гравюр, которую можно выделить, - это изображение красивых молодых юношей в женской одежде или в стилизованном наряде комусо и с сякухати. Это могут быть актёры-оннагата или вакасюгата (исполнители ролей подростков), привлекательные юноши-вакасю, проституты-кагэма.

Окумура Масанобу
"Страстное желание соловья вызывает к жизни песню бамбука" (Угуису но рэнбо но такэ ни хацунэ кана)

Японцы ценили не только женскую, но и мужскую красоту, а привлекательные актёры одинаково пользовались успехом и у мужчин, и у женщин. Разумеется, это нашло отражение и в укиё-э - изящные юноши и мальчики-подростки в роскошных, часто женских нарядах:
Вакасю (若衆) буквально переводится "молодой человек". Это японский исторический термин, обозначающий мальчика, уже миновавшего возраст, когда волосы на голове частично сбривают (5-10 лет; формальное окончание детства и начало обучения или работы), но ещё не достигшего совершеннолетия (15-20 лет). В возрасте вакасю носили особую причёску: выбривали небольшой участок на темени, но оставляли длинными пряди спереди и по бокам головы. В связи с распространением мужской проституции эта причёска стала характерной и для кагэма: сексуальные отношения между двумя взрослыми мужчинами расценивались обществом как непристойные, поэтому подростковые причёски носили проституты-мужчины вне зависимости от своего реального возраста, "кося" под подростков.

После церемонии совершеннолетия длинные пряди надо лбом сбривали, создавая таким образом взрослую причёску - узел-тёнмагэ. На гравюре ниже хорошо видна разница между причёсками женщины, юноши и взрослого мужчины:

Вакасю, мужчина и куртизанка из Ёсивары в нарядах комусо
Тории Киёнага ( 1752-1815)

Актёры кабуки, специализирующиеся на ролях юношей-подростков (и сами обычно принадлежавшие к этой возрастной категории), назывались вакасюгата. Вакасю также часто выступали в женском амплуа (оннагата).
С самого момента основания театра кабуки грань между актёрами и проститутками всегда оставалась весьма зыбкой, причём как до, так и после запрета играть на сцене женщинам. Несмотря на многочисленные ограничения, мужчины-проституты (кагэма), часто  формально числившиеся учениками актёров кабуки и обслуживавшие клиентов обоих полов, пользовались неизменным успехом. Так же, как и женщины-юдзё, большинство из них были по сути рабами, проданными в детстве в бордель или в театр, как правило, на срок около 10 лет. Молодые актёры часто добровольно подрабатывали проституцией и были столь же популярны, как современные медиа-звёзды, пользуясь успехом у богатых покровителей. Оннагата и вакасюгата имели особенно много поклонников и поклонниц.

Стоит отметить, что нансёку (гомосексуальные отношения) не считались несовместимыми с гетеросексуальными отношениями. Для "чистых" гомосексуалов существовал термин онна-гирай ("женоненавистник"), однако этот термин имел коннотацию агрессивной неприязни к женщинам  во всех социальных контекстах.

 
Судзуки Харунобу
Вверху изображён Кукай (Кобо Дайси) - основатель буддийской школы Сингон. Одним из главных свершений Кукая стало основание монастыря Конгобу-дзи на горе Коя-сан.

Тории Киёнага

Источники:

http://shakuhachi.ru/ books:translation:james_h_sanford:shakuhachi_zen._the_fukeshu_and_komuso
http://panathinaeos.wordpress.com/tag/komuso/
http://echos-de-mon- grenier.blogspot.co.uk/2012/06/et-flute.html
http://www.weirdwildrealm.com/f-gamblingnun.html
http://en.wikipedia.org/wiki/Wakashu
Kabuki Costume by Ruth Shaver
The Kabuki Theatre of Japan by Adolphe Clarence Scott
http://mith.ru/alb/orient/jigoku4.htm
http://www.osakaprints.com/content/artists/info_pp/hokushu_info/hokushu_23a.html
http://www.epochtimes.com.ua/ru/china/culture/sjao-ynstrument-otshelnykov-85333.html
http://rurousha.blogspot.co.uk/2012/06/dead-prostitute-is-of-no-use-to-anyone.html
http://www.hoodedutilitarian.com/2010/08/1000-years-of-pretty-boys/
https://groups.yahoo.com/neo/groups/DarumaArchives-002/conversations/topics/41
http://www.kabuki21.com/
http://edoflourishing.blogspot.ru/2013/03/nanshoku-homosexuality.html
"Цветок безмолвствует. Очерки дзэн". Дзэнкэй Сибаяма
Women and the Shakuhachi, Martha Fabrique
на
Ярлыки: , , , , , , , , , , , , ,

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)

Жена и наложница - в чём разница?

Раньше это было тут , в посте про китайские имена, но из-за размера вынесла в отдельный пост. Китайское общество, даже при наличии института...